Ода - посвящение Петру Великому

Посвящение Петру Великому

Пётр I царь и император России был могучий созидатель, строитель нового государства, мечтавший о воздвижении Великой российской империи. Поэтому он и создавал невероятно боеспособную армию и флот, окрылённые знамёнами исторических побед: взятием Нарвы, Шлиссельбурга, викторией в Полтавской битве, непревзойдёнными по доблести морскими сражениями у мыса Гангут и острова Бренгам. Взятием Нотебурга и крепости Ниешанц – современного Выборга. Итогами, сиих трудов упорных и лишений, стали признанием за Россией: Ингерманландии, Эстландии, Лифляндии. Выход к Балтийскому морю и обретение страной статуса Великой морской державы.

Выдающиеся свершения, но душа Петра требовала мечты прекрасной и труднодостижимой. Это был город- крепость, его духовный парадиз, восьмое чудо света, художественно – эстетический вызов Европе, с идеей, возникшей ещё в Голландии, в Амстердаме. Новая русская столица, овеянная всеми ветрами Балтики, Ладоги и омытая бурными водами красавицы Невы. Но, что там Амстердам! В сравнении с Северной Пальмирой - лишь бледная, маленькая оригинал-копия картинного милого городка, несопоставимая с размахом желаний и фантазий русского царя – созидателя! Он приглашает широким жестом в Отечество лучших зодчих Европы: и первый из них –ДоминикоТрезини, за ним прибудет француз Леблон, далее Браунштейн, но при этом государь не забывает взращивать собственных талантливых и самобытных русских архитекторов. Появляются такие имена, как Иван Коробов, Мордвинов, Пётр Еропкин, Тимофей Усов. В архитектуре возникает своеобразный стиль, называемый Петровским или Русским барокко, проявившимся в здании «Монплезир».

Царь Пётр, страстный, порывистый, жадный до работы, до овладения чуть ли не всеми ремёслами мира, сам углублялся в архитектурные проекты, наравне с зодчими и решал, что достойно Петербурга, а чему быть не надобно. Во всём молодой царь – будущий император не знал удержу. Танцевал и веселился на ассамблеях« до упаду», призывая гостей, следовать его примеру. Хоть и в немецких, да голландских кафтанах и париках, но по-русски: «на всю катушку» и пить заздравные кубки.

Так в своей одержимой государственной целеустремлённой работоспособности подстёгивал и «понукал» бывало близких сподвижников своих – слуг государевых, себя не жалел, но и народ не щадил. Страшным, изнуряющим напряжением людской воли созданы прекрасные ансамбли площадей, мосты и улицы города – по выражению Достоевского. И на многих костях покоятся: вот цена великим деяниям!

Жесток, временами бывал царь – созидатель. В гневе праведном тростью тяжёлой в ярости бивал воров и хапуг. Не раз доставалось от него за мздоимство и любимому денщику – светлейшему князю Меншикову. Сам же Великий государь отличался удивительной неприхотливостью в быту и бережливостью собственных средств – сиречьгосударственных, на себя, вплоть до скаредности. Но к друзьям своим – истинным, дел великих соратникам - «Птенцам гнезда Петрова», всегда был щедр, милостив и любезен. Бывало, вспыльчив был в гневе царь, но отходчив и великодушен. Многое мог простить подданным своим. Даже временную слабость духа и трусость на поле боя. Но измену, никогда! Подобно удару кинжала в сердце оказалась для него весть об измене его друга гетмана украинского, Ивана Мазепы, предавшего царя в дни Полтавского сражения со шведским королём Карлом XII. Для коварного предателя специально был изготовлен орден Иуды, а в церквях по всей России провозглашалась ему Вселенская анафема.

Забыт Мазепа с давних пор;
Лишь в торжествующей святыне
Раз в год анафемой доныне,
Грозя, гремит о нём собор.

Меж тем, накануне сражения, Пётр I объехал все полки. Его краткое, патриотическое обращение к солдатам и офицерам звучало призывом к воинам биться не за Петра, а за Россию и российское благочестие.

Карл XII, воодушевляя солдат, объявил: «Сражайтесь смело за своего короля, и завтра вы будете обедать в русском обозе, где вас ожидает большая добыча!»

Пётр думал лишь о Родине, об одолении сильного врага с верой, Божьей помощью и чистыми помыслами.

В речи надменного властелина Северных морей о вере и возвышенных чувствах, во славу Отечества, ни слова не прозвучало. Один лишь призыв – за своего короля! Одна лишь корысть и себялюбие. А зачем? Воинственный король и так, видно, почитал себя равным Господу Богу, только на земле.

Немеркнущая звезда русской поэзии, потомок древнего дворянского рода – Александр Пушкин таким представил образ царя нашего – полководца – победителя:

«И грянул бой, Полтавский бой!
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас Петра:
«За дело, с богом!» Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим седоком».

«Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор — и враг бежит.

Какая готовность к подвигу! В 1724 году, в разыгравшуюся бурю, в холодном ноябре, у берегов Лахты потерпел крушение бот с моряками и солдатами на борту. Не дождавшись помощи зевак, находившихся на берегу, забывая себя, не думая о собственном здоровье, подверженное многим тяжёлым болезням и хворям, Петр кинулся на выручку. Император России, стоя по пояс в ледяной воде на пронзительном ветру, до конца спасал тонущих! Истинное самопожертвование и отеческое сочувствие к попавшим в беду людям, оказавшимся на краю гибели!

Кто из монархов Европы сравнится с ним в подобном примере мужества и самоотдачи во благо простых моряков? Может быть Карл XII, бросивший свои поверженные полки в Полтавском сражении и бесславно сбежавший с горсткой охраны и подлым Мазепой в чужие края? Или возвеличенный и воспеваемый на все лады узурпатор – гений Наполеон, оставивший свою, доселе непобедимую, а затем поверженную армию погибать и замерзать на просторах России,соизволивший прихватить с собой в тёплую Францию только лишь приближённую к нему «старую гвардию»?

Нет, это не льстивый панегирик Петру Алексеевичу, о нет! Это воздаяние благодарной памяти человеку, волею судеб, родившемуся в боярском роде Романовых, но с младых ногтей познавшему горечь измены и страха в борьбе за престол со своею единородной, властолюбивой, злокозненной и безжалостной старшей сестрицей. Император до последних минут своей жизни, посвящённой одному лишь горячо любимому и любезному Отечеству, на смертном одре, не успел прошептать холодеющими губами волю свою последнюю: «Отдать всё….». И душа, достойнейшего сына Отечества, вознеслась к Создателю!

Представим, кому же хотел отдать и завещать всё сделанное и созданное Великого в Великой державе? Не Меншикову же, цену казнокрадства и сребролюбия, которого государь знал, но до поры прощал за воинские заслуги. И не любимой некогда жене – полуграмотной прачке, предпочитавшей балы да увеселения, заботам о государстве. Возможно, сенату, состоящему из близких его сподвижников? Верных преобразователей – «Птенцов гнезда Петрова»? Хотелось бы в это верить!

А Петербург Петра, тем временем, стремительно хорошел и возвеличивался, словно фрегат, отправленный на всех парусах царской дланью, на счастье, в океан истории. И уже стараниями Великой Екатерины, продолжая славную миссию царя, приглашала она в расцветающую столицу выдающихся зодчих, не оставляя без дел и русских мастеров.

В отрадные, короткие часы отдыха Петра Алексеевича, устремляющего свой взор в будущее, приятно ласкала мысль, что столь необыкновенное, колдовское сочетание белых ночей с застывшей музыкой – архитектурой, как в его дражайшем детище – Петербурге, нет ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Амстердаме и даже в сказочной Венеции!

Провидческим даром своим мыслителя, художника и гениального титана государственности предвидел и желал он любимому городу яркой судьбы и огромной славы! И она приходила вместе с очарованными градом Петра, путешественниками, слетала с небес призываемая вдохновением художников, поэтов и писателей. И так возникал город Пушкина – Имперский красавец, где светла в Белой ночи Адмиралтейская игла.

Люблю тебя, Петра творенье
Люблю твой строгий. Стройный вид.
Невы державное теченье
Береговой её гранит.
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный.

И совсем иной город Серебряного века Александра Блока.
В те незапямятные годы
Был Петербург ещё грозней,
Хоть не тяжеле, не серей
Под крепостью катила воды
Необозримая Нева.

А вот, восхищённо - уважительное, посвящение Медному всаднику – Самодержцу от поэта – символиста Блока.

Он спит, пока закат румян.
И сонно розовеют латы.
И с тихим свистом сквозь туман
Глядится Змей, копытом сжатый.

Сойдут глухие вечера
Змей расклубится над домами.
В руке протянутой Петра
Запляшет факельное пламя.

Он будет город свой беречь,
И, заалев перед денницей,
В руке простёртой вспыхнет меч
Над затихающей столицей

В строках поэтессы Анны Ахматовой признание в любви самому романтичному символу Петербурга:

Я к розам хочу в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под Невскою помню водой.
В душистой тиши между царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится скрип.
И лебедь, как прежде плывёт сквозь века.
Любуясь красой своего двойника.

Стихи, где в аллегорической форме передана история становления Петербурга. Образ Лебедя – это осуществлённая мечта Петра, любующегося красой своего города – своего Альтер эго.

Писатель планетарного масштаба и пророк Фёдор Достоевский, прославивший в своих произведениях на весь мир Петербург, открыл людям особую красоту: загадочную и мистическую, города туманов и извилистых каналов. Где бушуют роковые страсти болезненной любви и поисков истины, а Петербург является в них будто живой, мыслящей субстанцией.

Какое огромное количество художников и ваятелей воспламенял своей неповторимой аурой и совершенством форм град Петра. Известного, одного из первых современников царя, выдающегося художника – гравёра Алексея Зубова, запечатлевшего в своих произведениях панорамы ещё молодого Петербурга и победные морские баталии царя.

Время летит, расправив Ангельские крылья, над Северной столицей, нежно касаясь вдохновением художников. И наши современники наполняют художественные полотна, светлой душой Петербурга, оставляя в них частичку и своей души.

Творцы выражают в метафорических картинах, написанных маслом, соприкосновение мятежных небес с золотыми шпилями Петропавловского собора и Адмиралтейской иглы. Другие мастера в суровой, строгой графике отражают судьбу города – трёх революций и бессмертный подвиг его жителей в блокаду. Петербург жил и живёт! И в задумчивых философских пейзажах,и в нежнейших акварелях Белых ночей, как тихое признание в любви нашей, духовных наследников и потомков городу Святого Апостола Петра и его основателю - императору Всероссийскому Петру Великому!


28.04.2022

Разместить комментарий

Рубрики

Мои авторские фильмы

Новое в блоге